Бюллетень. Номер двенадцатый. Из архива

Н.Ю. Стоюхина. А.Ф. Лосев и Нижегородский университет: 1919—1921 годы. Страница 3

Стр. [1], [2], 3

Представление о Боге, как о Творце и Правителе Mиpa, связывается с представлением высшего совершенства: Бог есть существо всемогущее, премудрое, бесконечно благое. Такое представление вызывает в человеке чувство благоговения к Богу. Уверенность в том, что мудрый Правитель Mиpa ведет Мировую жизнь к осуществлению нравственного совершенства, соединяется с надеждой на то, что эта мировая цель осуществится и в единичной личности, и что Бог руководит деятельностью человека, что Бог заботится или “печется” о нем. Вера в это вызывает в религиозном человеке чувство благодарности и чувство преданности воле Божьей. Уверенность в том, что Бог печется о благе человека, порождает в нем также надежду на продолжение существования единичной личности или веру в бессмертие души.

Чувства благоговения, благодарности, преданности соединяются в одно общее чувство: чувство любви к Богу»[69].

С начала 1920-х гг. из учебных программ гимназий совсем убрали и психологию, и философскую пропедевтику. В различных классификациях эмоций исчезло как психическое явление и «религиозное чувство» вместе с «чувством спокойствия совести» и «чувством угрызения совести», «чувством собственного достоинства», «чувством чести»[70]...

Молодым ученым была дана своеобразная периодизация возрастного развития личности, основанная на формировании религиозного сознания, которое, по Лосеву, является основным критерием цельности нравственной личности. Доклад Алексея Федоровича основан на его собственном опыте воспитания безрелигиозных детей, «которое он сам испробовал на внимательном изучении с ними художественной литературы, в личном общении и спорах. Он свидетель того, как его безрелигиозные ученицы благоговели перед тайной и начинали прислушиваться к учителю. Так он обратил в веру свою любимую ученицу, …привлекая ее внимание к “потоку сознания” Джемса, другую ученицу…, читая с ней Карамзина, “бедную Лизу”; третью — на поэзии Тютчева и таким методом — многих. Главное, считал молодой воспитатель душ, — “личная убежденность и вера в свое дело и его правоту”»[71].

Через год, в 1922 г., петроградский философ А.И. Введенский, весьма уважаемый Лосевым, публикует статью «Судьба веры в Бога в борьбе с атеизмом»[72], основные мысли которой во многом перекликаются с положениями в докладе А.Ф. Лосева. В числе причин, поддерживающих сохранение веры в Бога, А.И. Введенский называет наличие чуткой совести: «Совесть требует, чтобы мы относились к человеку, как к чему-то священному, чтобы мы уважали человеческую личность. Поэтому совесть запрещает нам обращаться с людьми, как только с выгодным для нас средством, и ни в коем случае не позволяет убивать их ради наших удобств или ради нашей выгоды, как это мы делаем с животными. Если же мы отвергнем существование Бога, то приходится также отвергнуть бессмертие человеческой души <…> если в человеке нет бессмертной души, то чем же он отличается от животных?.. чуткая совесть бунтуется против такого приравнивания человека к животному. Поэтому она бунтуется и против атеизма с его отрицанием бессмертия души»[73].

И еще одну причину веры в Бога называет А.И. Введенский: «Картина вселенной, которая рисуется верующими в Бога, гораздо привлекательнее с эстетической точки зрения, гораздо красивее, отличается большей цельностью и закругленностью, чем картина, создаваемая атеистом»[74].

Закрытие историко-филологического факультета

Еще в конце 1920 г. вышел Декрет СНК № 503 «О реорганизации преподавания общественных наук в высших учебных заведениях РСФСР», где говорилось: «В виду крайней устарелости учебных планов, программ и методов преподавания общественных наук в высших учебных заведениях РСФСР, а также совершенной неприспособленности этого преподавания к основным потребностям советского строительства Совет Народных Комиссаров постановил:

1) Образовать при Народном Комиссариате по Просвещению Комиссию (в составе т.т. Боголепова, Бухарина, Быстрянского, Волгина, Гойхбарга, Ларина, Лукина, Мархлевского, Покровского, Радека, Ротштейна, Скворцова и Фриче) для коренного пересмотра преподавания общественных наук в высших школах Республики…

<…> Комиссии вменяется в обязанность не позднее 15 января 1921 г. представить через Государственный Ученый Совет при Народном Комиссариате Просвещения на утверждение Совета Народных Комиссаров:

1. Новые учебные планы факультетов и отделений, посвященных преподаванию общественных наук, а равно детально разработанные программы основных теоретических курсов по соответствующим дисциплинам.

2. Списки лиц, коим может быть поручено преподавание общественных наук по новым планам и программам.

19 ноября 1920 г.»[75].

Слухи о новых преобразованиях высшей школы, уже ходившие среде профессоров и преподавателей, воплотились в конкретном документе — Декрете СНК от 4 марта 1921 г. «О плане организации факультетов общественных наук Российских университетов». Вот его текст:

«1. Факультеты общественных наук имеют своей задачей создание кадров научно-подготовленных практических работников социалистического строительства.

2. В нормальный состав факультетов общественных нayк Российских университетов входят отделения: экономическое с циклом: организации промышленности, труда, снабжения и финансово-административным; правовое с циклом: судебным и административным; общественно-педагогическое с циклом: школьным и внешкольным…

<…> 4. Исторические и филологические отделения факультетов Общественных Наук при Российских университетах с 1-го мая 1921 г. упраздняются…»[76].

И в связи с этим устанавливался общий научный минимум, обязательный для преподавания во всех высших школах РСФСР:

«а) По общественным наукам.

1) Развитие общественных форм (1 триместр по 4 часа).

2) Исторический материализм (1 триместр по 2 часа).

3) Пролетарская революция (исторические предпосылки переворота, включая империализм; его формы и история в связи с историей 19—20 века вообще и рабочего движения в частности (3 триместра по 2 часа).

4) Политический строй РСФСР (1 триместр по 2 часа).

5) Организация производства и распределение в РСФСР (1 триместр по 2 часа).

6) План электрификации РСФСР, его экономически основы, экономическая география России, значение и условия осуществления плана (2 триместра по 2 часа).

Примечание. Настоящий минимум по общественным наукам читается во всех отделениях всех высших школ кроме ФОН, на которых входящие в минимум предметы читаются в расширенном виде»[77].

Очевидно, что классическую филологию, философию, логику, психологию и другие дисциплины потеснили в пользу новых предметов. Однако оставалась надежда, что, несмотря на близкое закрытие историко-филологических факультетов, преподавателям будет, куда применить свои знания и силы — страна нуждается в подготовленных преподавателях русского, новых и местных и восточных языков, и историки могут найти применение в общественных науках.

Слухов было много, в том числе — о переводе гуманитарного (или как тогда говорили, теоретического) цикла наук в педагогический институт, но власти все не предпринимали никаких конкретных действий по судьбе факультета, а уже наступила весна, и надо было определяться с учебными планами на будущий учебный год.

Сначала, 23 марта 1921 г. на историко-филологическом факультете упразднили библиотеку: на заседании историко-филологического факультета Алексей Федорович Лосев как заведующий факультетской библиотекой и представитель в Библиотечной комиссии НГУ зачитал акт о передаче библиотечных фондов в фундаментальную, общеуниверситетскую[78], согласно распоряжению учебного комитета от 21 марта 1921 г. Через два дня книги были переданы.

Затем, в конце апреля нижегородских профессоров и преподавателей ознакомили с Декретом СНК от 4 марта этого года «О плане организации факультетов общественных наук Российских университетов» и дополнением от 18 апреля: «Историко-филологические Факультеты, а равно исторические и филологические отделения факультетов общественных наук при Российских Университетах с 1-го июня с. г. упразднить»[79].

Преподаватели, профессора и студенты — все пребывали в растерянности, ведь «реорганизация преподавания наук общественно-исторических и словесных могла быть совершена без подобного толчка и перерыва, так как и без того трудна академическая и педагогическая работа при большом отсутствии сил и средств»[80]. Они предложили организовать в первую очередь общественно-педагогическое и художественно-литературное отделения на новом факультете — при наличии имеющихся педагогических сил это было вполне возможно. Так как четких распоряжений от Наркомпроса еще не поступало, то решили самостоятельно начать посильную предварительную работу по реорганизации факультета: «войти в контакт с другими имеющимися педагогическими силами в Нижнем Новгороде», узнать, какие работники в области обществоведения и историко-социального цикла есть в Губотнаробе (губернский отдел народного образования), во внешкольном отделе Института Народного Образования и какие из них могут работать в качестве преподавателей будущего факультета. Это было необходимо потому, что на факультете общественных наук, на отделениях общественно-педагогическом и литературно-художественном, предполагалось готовить преподавателей истории и литературы. Факультет решил «выйти в Учебный Комитет и Большой Совет с предложениями, чтобы, во-первых, историко-филологический факультет переименовался в факультет общественных наук, и, во-вторых, было возбуждено ходатайство перед Центром об открытии с 1 июня 1921 г. факультета общественных наук в Нижегородском государственном университете и также литературно-художественного отделения при нем, ибо сходство научных дисциплин историко-филологического факультета с дисциплинами факультета общественных наук дает возможность начать работы на вновь открываемом факультете с 1 июня сего года»[81].

От преподавателей-москвичей ожидалась поддержка в виде сбора сведений о том, как осуществляется решение декрета в Московском и других университетах.

16 мая, на заседании Большого Совета НГУ, состоялась реорганизация историко-филологического факультета. Студенчество, преподавательский состав и президиум факультета без исключения и изменения вошли в состав факультета общественных наук. На первом заседании нового факультета 18 мая решили просить ректора ходатайствовать в Главпрофобре об утверждении открытых отделений — общественно-педагогического и литературно-художественного, а также «просить Ректора войти в сношения Губполитпросветом по обеспечению преподавательскими силами преподаваемых предметов “Советской конституции”, “Научно обоснованного марксизма”, “Финансового бюджета России”, “Истории социализма” и “Истории революционного движения в России и на западе”[82].

Вскоре ректор Нижегородского университета профессор А.А. Завадский поехал в Москву для «переговоров с властями о положении факультета общественных наук при НГУ», где выяснил, что в предстоящем учебном году этот факультет не будет открыт, студенты-первокурсники будут распущены, а студенты 2-го и 3-го курсов могут быть размещены по другим университетам, но некоторым студентам будет возможно окончить курс обучения в текущем учебном году.

На этом же заседании дважды выступал Алексей Федорович Лосев. Он просил, чтобы «факультет оказал ему содействие в обратном получении книжного имущества, национализированного у него на родине в Каменской, Донской области, ходатайствуя об этом в Каменский Совет рабочих депутатов Донской области»[83]. Вероятно, это был результат действия Декрета СНК «О национализации запасов книг и иных печатных произведений» от 20 апреля 1920 г.:

«1. Все запасы книг и иных печатных произведений (зa исключением библиотек), принадлежащие как частным лицам, так равно кооперативным и всяким другим организациям и учреждениям, а равно и муниципализированные Советами, объявляются собственностью Государства (национализируются).

2. Проведение в жизнь настоящего декрета возлагается в центре на Народный Комиссариат по Просвещению, а на местах на Президиумы Исполнительных Комитетов, которые обязуются образовать на местах Комиссии в составе 3-х лиц, по одному представителю от Отдела Народного Образования, Рабочей и Крестьянской Инспекции и Отдела Управления.

3. Владельцы книг и кооперативные организация, виновные в сокрытии запасов книг и иных печатных произведений, предаются суду. Toй же ответственности подлежат домовые комитеты и представители комитетов служащих и рабочих»[84].

Высказался Лосев и по поводу учебных курсов, читаемых им в данный момент или предполагаемых для чтения в следующем учебном году. Как необходимые курсы он отметил: «историю античных мировоззрений, семинарий по этому курсу, введение в эстетику». Возможными для себя указал: «историю греческой литературы, семинарий к этому курсу, историю эстетических учений, педагогику, трудовую школу, историю античной литературы». Невозможными — «все, связанное со специальным рассмотрением экономической и правовой жизни, в особенности, в изолированном от прочей культуры виде»[85]. Его заявления были приняты к сведению.

Последнее заседание президиума факультета общественных наук — бывшего историко-филологического факультета произошло 27 июля 1921 г. Декан профессор В.А. Волошинов доложил результаты поездки в Москву в Главпрофобр, где он пытался выяснить ситуацию с ликвидацией историко-филологического факультета и организацией нового факультета. Итоги были печальны: «а) факультет общественных наук в НГУ в предстоящем академическом 1921-22 году открыт не будет и, если когда-нибудь и последует его открытие, то лишь с одним экономическим отделением и при наличии преподавательских сил; б) положение факультетов общественных наук, вообще, не прочно; в) вся ликвидация историко-филологического факультета должна быть закончена 1 августа сего года, никакая отсрочка не будет дана; <...> и) педагогическому персоналу факультета предоставить возможность поступить на службу в другие учебные заведения, например, в Нижегородский Институт Народного образования»[86].

Имущество историко-филологического факультета, вместе с бережно собиравшимся психологическим кабинетом передали на биологический факультет.

В конце концов, все преподаватели разошлись и разъехались на летние каникулы, не представляя, что же будет дальше. С началом нового учебного года часть из них трудоустроилась на имеющиеся факультеты Нижегородского государственного университета или в Институт народного образования. А.Ф. Лосев, его коллеги-москвичи Н.В. Петровский и П.С. Попов не возвращались в Нижний Новгород, так как работы здесь не было, никто ничего не предлагал. Увольнение их произошло обыденно, приказом № 408 по Нижегородскому государственному университету от 8 ноября 1921 г. «Профессора А.Ф. Лосев, Н.В. Петровский, П.С. Попов увольняются от должности профессора за неприбытием к исполнению служебных обязанностей с 17 октября, о чем сделать надлежащее распоряжение. Ректор Завадский»[87].

Так закончился короткий (всего два года!), но яркий период пребывания Алексея Федоровича Лосева в Нижнем Новгороде. Его педагогическая деятельность проходила в стенах историко-филологического факультета университета и в Институте Народного образования, куда пришли сотни молодых людей — голодных, плохо одетых, малообразованных, но со страстным желанием учиться. Молодой профессор преподал им замечательный образец гуманитарного и гуманистического знания, унаследованный им от преподавателей Московского университета. Научная деятельность Алексея Федоровича за эти два года, как нам видится, была только подготовкой к тем большим творческим вершинам философии, которые уже к концу 20-х годов завоюют сердца и умы тех, кто умел ценить Знание и Культуру. Но все же, можно с гордостью сказать, что именно в Нижнем Новгороде, в эти сложные годы жизни, Лосевым была написана психолого-педагогическая работа «О религиозном воспитании» с оригинальной классификаций возрастного развития, к сожалению, пока не оцененная педагогами и психологами. Именно в ней он явил себя как психолог религиозно-философского, или духовного, направления психологии[88], продолжатель традиций Н.О. Лосского, В.И. Несмелова, В.В. Розанова, И.И. Лапшина, Л.М. Лопатина, С. и Е. Трубецких и других русских ученых духовной ориентации.

______________________

69 Челпанов Г.И. Учебник психологии (для гимназий и самообразования). Москва — Петербург — Харьков. 15-е издание. 1918 г. С. 169.

70 Гобчанский И. Опытная психология в двух частях. СПб, 1901.

71 Тахо-Годи А.А. Лосев. С. 62.

72 Мысль и Слово. Философский ежегодник под ред. Г.Г. Шпета. СПб., 1922. № 2. С. 1—20.

73 Там же. С. 15.

74 Там же. С. 17.

75 Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 1920. № 93. С. 497.

76 Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР. Отдел 1. 1921. №№ 1—80. С. 111.

77 Там же. С. 111.

78 ЦАНО. Ф. 377. Оп. 1. Д. 844. Л. 22 об.

79 Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР. Отдел 1. 1921. № 1—80. С. 194.

80 ЦАНО. Ф. 377. Оп. 1. Д. 844. Л. 30.

81 ЦАНО. Ф. 377. Оп. 1. Д. 844. ЛЛ. 31—32.

82 ЦАНО. Ф. 377. Оп. 1. Д. 844. Л. 38.

83 Там же.

84 Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР. 1920. № 43. С. 394.

85 ЦАНО. Ф. 377. Оп. 1. Д. 844. Л. 53 об.

86 ЦАНО. Ф. 377. Оп. 1. Д. 844. Л. 57об.; там же — Д. 837. Л. 86.

87 ЦАНО. Ф. 377. Оп. 2. Д. 958. Л. 39.

88 Психологическая наука в России ХХ столетия: проблемы теории и истории / Под ред. А.В. Брушлинского. М., 1997.

Стр. [1], [2], 3

К содержанию Бюллетеня

Из архива

Вы можете скачать Двенадцатый выпуск Бюллетеня /ЗДЕСЬ/