СЕМИНАР «РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ»

«Согласить философию с православной религией»:
религиозная философия архиепископа Никанора (Бровковича) (†1890)
в контексте русской мысли

Тезисы доклада

Третий раздел своей «Истории русской философии» прот. Василий Зеньковский озаглавил «Период систем». Третья по счету философская система, которую рассматривает о. Василий — это система архиеп. Никанора (Бровковича). Прежде философии владыки Никанора в «Истории русской философии» рассматриваются системы В. С. Соловьева и В. Д. Кудрявцева-Платонова. Однозначно можно утверждать то, что по своему влиянию на направление развития русской философии архиеп. Никанор значительно уступает и В. С. Соловьеву, и В. Д. Кудрявцеву-Платонову. Но нельзя говорить о том, что он уступает им как по своим философским дарованиям, так и по своим идейным плодам.

Причем чисто хронологически достаточно сложно говорить о том, чья система была первой. В 1875 году вышел первый том трехтомного философского труда архиеп. Никанора «Позитивная философия и сверхчувственное бытие» (2-й том — в 1876 г., 3-й — в 1888 г.). За год до этого — в 1874 г. — В. С. Соловьев защитил свою шумную магистерскую диссертацию против позитивистов. Годом ранее — в 1873 году — В. Д. Кудрявцев-Платонов защищает докторскую на тему «Религия, её сущность и происхождение». Однако, основные идеи своей «Позитивной философии…» владыка Никанор наметил еще в 1868—1871 гг. в курсе лекций по «Основному богословию» и в статье «Можно ли позитивным философским методом доказывать бытие чего-либо сверхчувственного — Бога, духовной бессмертной души и т.п.»

Общими моментами и для архиеп. Никанора, и для его ровесника — В. Д. Кудрявцева-Платонова, и более молодого — В. С. Соловьева, является критика отвлеченных принципов и систем, построенных на отвлеченных началах. Для В. С. Соловьева и для владыки Никанора, в первую очередь, — это критика позитивизма и отвлеченного рационализма. Но для архиеп. Никанора конечная цель — «согласить философию с православной религией». Для В. С. Соловьева же — «ввести вечное содержание христианства в новую, разумную форму». При общности формальной — приоритеты явно отличаются.

С точки зрения архиеп. Никанора подлинная реальность — это бытие идеальное, «эйдос». «Эйдос» — это объективная форма ограниченного бытия и сознания. «Эйдос» архиеп. Никанора близок и платоновской «идее», и «монаде» Лейбница. «Эйдос» — это и сущность, и духовный атом, способный соединяться с другими эйдосами. «Эйдос» способен воздействовать на внешние и на внутренние чувства. Причем «эйдос» — это ограниченная форма объективной реальности в отличие от абсолютного бытия (которое архиеп. Никанор не отождествляет с Богом, скорее это творческая сила Божия). «Эйдос» же оказывается результатом творческого самоограничения абсолютного бытия — небытием, ничто. «Эйдос» как конкретное ограниченное бытие есть произведение абсолютного бесконечного и абсолютного ничто. Это, конечно, уже не пантеистический платонизм, но платонизм христианский, предполагающий творческое, энергийное сопребывание Творца с тварью.

Идейно архиеп. Никанор конечно же связан с платонизмом и русским духовно-академическим теизмом, который прививается ему в Петербургской Семинарии и Академии. Его преподавателями был А. М. Мишин, А. А. Фишер, В. Н. Карпов. Отношение архиеп. Никанора к переводчику диалогов Платона В. Н. Карпову было неоднозначно, но платоническая линия в воззрениях владыки Никанора прослеживается достаточно четко. Этой линией он оказывается близок к упомянутым В. С. Соловьеву (точнее — П. Д. Юркевичу) и В. Д. Кудрявцеву-Платонову. Но платонизм архиеп. Никанора — христианский платонизм, предполагающий различение тварного и Нетварного, платонизм — связанный и с лейбницианством, но скорее всего — с учением св. Афанасия Александрийского и с учением св. Максима Исповедника.

Что же касается критического контекста, то, перечень отечественных мыслителей, которых опровергает, обличает или критикует владыка Никанор, достаточно весом — здесь и Н. Г. Чернышевский, и В. С. Соловьев, и Л. Н. Толстой и многие другие. Так нельзя обойти вниманием то, что архиеп. Никанор был первым иерархом, выступившим с обличением папистских увлечений В. С. Соловьева. Причем нельзя и забыть, что тот же Соловьев одним из первых отозвался положительной рецензией на первые два тома «Позитивной философии и сверхчувственного бытия» архиеп. Никанора. Но, кроме того, архиеп. Никанор был первым (опять же — из архиереев), кто выступил с критикой толстовских идей. Шесть бесед архиеп. Никанора против Л. Н. Толстого занимают более 250 страниц текста.

В плане положительного отношения стоит упомянуть о том, что архиеп. Никанор был знаком и состоял в переписке с Н. Я. Гротом. Есть и статья, написанная архиеп. Никанором о развитии философских идей Н.Я. Грота, относительно которой последний написал свой ответ. Под влиянием работ Грота и поднятого в Московском Психологическом Обществе вопроса о свободе воли архиеп. Никанор начинает и не заканчивает по болезни большую статью «О свободе воли с христианской точки зрения» (1890 г., опубл. — в 1909 г.).

Следует обратить внимание на немногочисленность исследований и рецензий посвященных философии архиеп. Никанора. Можно назвать три прижизненных отзыва на его труды и шесть посмертных исследований. В. С. Соловьев и П. А. Милославский (доцент, затем профессор философии КазДА, ученик архиеп. Никанора) написали отзывы на первые два тома «Позитивной философии и сверхчувственного бытия», А. Ф. Гусев (профессор КазДА, на философию которого косвенно оказал влияние архиеп. Никанор) опубликовал отзыв на третий том. После кончины архиеп. Никанора выходят исследования о воззрениях Владыки А. Л. Крылова (выпускник КазДА, ученик архиеп. Никанора, автор работы о архиеп. Никаноре как педагоге, где рассматриваются и философские его идеи), Н. Ф. Красносельцева (выпускник КазДА, ученик архиеп. Никанора, известный церковный историк), П. В. Знаменского (профессор КазДА, церковный историк, посвятил раздел о архиеп. Никаноре в «Истории Казанской Духовной академии 1842—1871 гг.»), Я. Н. Колубовского (автор библиографических материалов для исследования философии архиеп. Никанора), И. А. Невзорова (выпускник КазДА, автор большой статьи «Вера и невереие в отношении к просвещению и жизни (по церковно-учительным произведениям Высокоархиеп. Нканора, архиеп. Херсонского и Одесского)»), А. А. Никольского, прот. А. А. Воронцова (выпускник КазДА, автор работы, посвященной реконструкции системы архиеп. Никанора), прот. В. В. Зеньковского (раздел в «Истории русской философии»).

Среди 11 авторов, упомянутых выше, 7 имеют непосредственное отношение к Казанской Духовной Академии. Это не случайно. Можно с определенной уверенностью сказать, что та психологическо-антропологическая особенность казанской духовно-академической философии, которая выделяла ее на фоне московской, петербуржской и киевской школ, была оформлена и закреплена при ректорстве архиеп. Никанора. Он упорядочил преподавание предметов в КазДА и привлек преподавателей своего идейного круга, часто и своих учеников, в трудах которых достаточно сильно сказалось идейное наследие самого архиеп. Никанора. Это можно утверждать однозначно относительно философии П. А. Милославского, в некоторой степени — и относительно В. А. Снегирева, и очень опосредованно, но вполне конкретно — относительно прот. А. А. Воронцова, И. А. Невзорова и В. И. Несмелова. Следует при этом отметить, что именно у В. И. Несмелова присутствуют непосредственные конструктивные ссылки на труды архиеп. Никанора в работе «Вера и знание с точки зрения гносеологии» (1913 г.) Это позволяет очень осторожно, но, тем не менее, вполне серьезно, говорить о философской школе архиеп. Никанора, сформировавшейся в Казанской Духовной Академии.

Еще одним аспектом рассмотрения философии архиеп. Никанора в контексте русской мысли являются параллели, которые можно провести между его философскими идеями и идеями русских философов Серебряного века. Так прот. В. В. Зеньковский отмечает, что «эйдосы» архиеп. Никанора близки «эйдосам» у А. Ф. Лосева, что разработкой понятия «космического разума» архиеп. Никанор приближается к софиологической проблематике. Кажется возможным провести некие параллели между гносеологией архиеп. Никанора и интуитивизмом Н. О. Лосского.

Более же важным с нашей точки зрения является то, что философская система архиеп. Никанора опирается как на традицию православного теистического платонизма, так и на традицию персоналистическую, имеющую своими корнями и христианский персонализм, и монадологию Лейбница. И если, по преимуществу, исследования, посвященные русской религиозной философии противопоставляют платонизм и персонализм, то, как и философия «высшего синтеза» А. Ф. Лосева, так и ранее, — «позитивно-сверхчувственная» философия архиеп. Никанора, — дают примеры православного теистического синтеза платонизма и персонализма.

• ПРОГРАММА РАБОТЫ СЕМИНАРА НА ОКТЯБРЬ-ДЕКАБРЬ 2011 ГОДА

• Семинар РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ

• Архив семинара "РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ (традиция и современность)"