Бюллетень Библиотеки истории русской философии и культуры «Дом А.Ф. Лосева». Вып. 18

Н.В. Котрелёв. «Церковный самиздат»

Выставка под таким названием открылась в «Доме А.Ф. Лосева» в «Ночь музеев», 18 мая 2013 г. Этому событию был посвящен вечер, на котором выступили А.В. Плигин и М.А. Гольденфельд, «самиздатели» церковной литературы, с конца 1970-х годов занимавшиеся этим промыслом, незаконным и преступным, с точки зрения с[о]ветского государства, вменившего себе в долг искоренение религии, как «опиума для народа».

6 июня было проведено второе заседание на эту же тему, где о своей издательской деятельности рассказывали Е.С. Полищук, А.В. Плигин, С.М. Половинкин, свящ. А.Н. Троицкий. Оба вечера вел старший научный сотрудник ИМЛИ РАН Н.В. Котрелев. Выступавшие на втором вечере разделились в понимании самого термина «самиздат».

Одни говорили преимущественно о машинописном и ксерографическом воспроизведении текстов, удовлетворявшем духовные и умственные запросы небольших интеллигентских кружков, где тираж редко превышал пять экземпляров и весь оседал внутри группы, рисковавшей перепечаткой текстов, запретных или трудно достижимых в условиях советской культурной политики и цензуры.

Другая позиция заключалась в следующем. Ни в коем случае нельзя преуменьшать эпохальную значимость этой метаморфозы медийного пространства, в котором воспитывался и жил важнейший для национальной культуры слой христианской интеллигенции. Однако если в слове «самиздат» поставить ударение на его вторую часть, то приходится вспомнить, что «издание» предполагает передачу текста в неконтролируемую издателем внешнюю среду, издание есть «выход в свет», публикация.

Выставка, посвященная церковному «самиздату», не только впервые предъявляет историкам и новым поколениям блистательные образцы подпольного книгоиздания – эта выставка дает возможность оценить размах и культурное достоинство того, о чем до сих пор историки не вспоминали, не говорили, не размышляли, занятые исключительно несанкционированным воспроизведением и циркуляцией политических и литературных текстов. Оказывается, масштаб и организация, равно и техническое совершенство церковной печати несравненны. Она почти мгновенно достигла уровня самодостаточности – в плане аутофинансирования, распространения, даже технического обеспечения (разумеется, в пределах, мыслимых в стране «развитого социализма»).

Выставка представляет личную коллекцию Алексея Васильевича Плигина, который сохранил около сотни произведений своего подпольного предприятия. Начал издатель на рубеже 1970–1980-х гг. с любительского распространения ксерокопированных сборников Николая Гумилева, Марины Цветаевой, затем – произведений В. Набокова, беллетристики, которую требовал тогдашний читатель. Однако очень скоро общественный спрос и пастырское благословение определили исключительно церковный репертуар книгоиздательства Плигина. Он печатал молитвословы и просветительские брошюры, многотомное «Добротолюбие» и Отцов Церкви, жития Святых, катехизаторскую литературу и богословие.

Доступа к типографским машинам у подпольных издателей не было, единственным средством тиражной печати в их распоряжении и практике был ксерокс. Плигин добился не только высокого качества многоэкземплярного ксерокопирования. Он сумел замечательным образом «одеть» тиражную книгу: Плигин возродил в подпольных условиях производство переплетов с тиснением, используя материал и инструменты, приобретенные у старых переплетчиков (сохранение и использование в советские времена кассового материала жестоко каралось) либо исполненные мастерами по заказу Плигина. По заказу Плигина инженеры создавали даже несложные приспособления и механизмы, например, обеспечивающие шитье блока в кустарном производстве. На выставке показан и материал, и сохранившиеся полуфабрикаты, дающие представление о всей технологической цепочке ручного одеяния книги.

В начале 1980-х годов тиражи изданий Плигина и его коллег достигли сотен, а позже и тысяч экземпляров. Если вспомнить, что наиболее важные тексты, прежде всего – Молитвослов – многократно переиздавались, общий их тираж соперничал с тогдашними тиражами церковной печати, предельно стиснутой государственным режимом. Богатство и гибкость репертуара подпольных издателей были просто недоступны Издательскому отделу Московской Патриархии. Знаменательно, что в репертуаре доминирует аскетическая и житийная литература. Тематика изданий определялась возможностями сбыта, очевидно, что спрос отражал первичную и основоположную потребность христианского жизнеустроения народа. Многозначителен тот факт, что не просто самоокупаемое, а доходное производство развивалось именно в силу высокого спроса, «на народные деньги», без всякой поддержки извне, в отличие, скажем, от самиздата политического.

• К содержанию бюллетеня