Бюллетень. Выпуск пятнадцатый. Справочно-библиографический раздел

Н. К. Малинаускене. Информация о Всесоюзной научной конференции «Алексей Федорович Лосев и проблемы античной культуры» («Лосевские чтения — 91»; Москва, 22—24 мая 1991 г.)

22 мая 1991 года на филологическом факультете МГУ в I корпусе гуманитарных факультетов открылась конференция «Алексей Федорович Лосев и проблемы античной культуры» («Лосевские чтения — 91»). Она была организована Комиссией по античной культуре при Научном совете АН СССР по истории мировой культуры и научно-просветительским обществом «Лосевские беседы». На открытии конференции член общества, главный редактор журнала «Студенческий меридиан» Ю. А. Ростовцев поблагодарил за участие в организации конференции Общество памяти Ф. М. Достоевского и Братство Святителя Алексия. Он рассказал о готовящемся в текущем году открытии памятной доски на доме А. Ф. Лосева на Арбате работы В. М. Клыкова и проекте памятника философу[1]. Ю. А. Ростовцев сообщил также о выходе в свет в Политиздате в серии «Мыслители XX века» составленной им книги А. Ф. Лосева «Мифология. Философия. Культура» с предисловием А. А. Тахо-Годи. Для участников конференции прозвучал голос Алексея Федоровича в записи на его юбилее в МГПИ 1983 года.

Все заседания конференции были общими, без деления на секции. На утреннем заседании 22 мая (председатель — Н. А. Чистякова, Ленинград) было заслушано девять докладов.

Доклад А. В. Гулыги (Москва) «Был ли Лосев апологетом античности?» из-за болезни автора зачитала А. А. Тахо-Годи. В докладе было показано, что, при всей любви к античности, философ относился к ней с долей критицизма. Норму человеческой духовности он видел в родном Православии. Именно русская философия вернула философии религиозную проблематику, обогатив ее личностным содержанием.

Г. К. Вагнер (Москва) сделал доклад на тему «"Троица" Рублева в свете античной эстетики». По мысли автора, личностное представление Абсолюта доведено в христианстве до предела в троичности Отца, Сына и Святого Духа. Все это сошлось у Рублева. Кардинальное качество Троицы — жизнь Бога в самом себе. Тайну Троицы пытались понять русские философы. К этой тайне можно подойти историко-философски, историко-эстетически с помощью лосевской восьмитомной «Истории античной эстетики»..

У Гомера мир во владении трех владык — Зевса, Посейдона, Аида. У пифагорейцев и Платона — числовые структуры: нечетные числа — олимпийские боги, четные — подземные боги. Основное нечетное число — 3. С числом 3 связана симметрия. Идеальное государство имеет трехчленную структуру. Космос — триединство: тело — душа — разум. У Аристотеля триады нет. Но зато это центральная линия неоплатонизма.

Впервые термин «Троица» появляется у Ямвлиха. Подробно он был разработан Плотином и Проклом, а на I Вселенском Соборе был принят догмат Троицы. Официально закрепил его разработку Аврелий Августин. Возникает два вопроса:

1) какова близость неоплатонизма к христианству?

2) насколько адекватно образ Троицы отразился в искусстве?

По поводу первого вопроса у Лосева мы находим подтверждение тому, что неоплатоники признавали только старую античную культуру, были противниками христианства. Для Августина же каждая ипостась Троицы обладает всеми свойствами в совокупности и каждая обладает самостоятельностью. Иоанн Дамаскин говорит о взаимопроникновении ипостасей.

В искусстве как символ Троицы представлено изображение трех ангелов. Возникают трудности в идентификации ангелов у Рублева. М. Алпатов отказался от однозначности интерпретации каждого из ангелов и признал их тождественность. Рублев понимал их диалектически (по Иоанну Дамаскину). Это и есть тайна рублевской Троицы: синтетическое понимание триединства. Для решения этой проблемы нужен лосевский ум.

В. И. Постовалова (Москва) в докладе «Творчество Лосева в свете цельного знания» остановилась на вопросах, какой идеал освещал и формировал путь Лосева и почему он не только мыслитель, но и учитель жизни. Таким идеалом для Лосева был идеал цельного знания, выдвинутый Вл. Соловьевым. По Соловьеву, цельное знание — это синтез философии, богословия и науки, их триединство. Ни одна из этих областей в отдельности не достигает истины. Цельное знание у Лосева выразилось в «Философии имени». Алексей Федорович приходит к картине православного миропонимания. Чудесное и магическое для него — закономерная основа бытия. Лосев диалектически обосновывал чудо. Цельное знание может образовать цельную жизнь. Его словами, «знание есть любовь, а любовь — узрение тайны любимого». Знание — момент цельной космической жизни человека, но не информация. Поэтому Алексей Федорович — учитель жизни.

Р. В. Гордезиани (Тбилиси) выступил с докладом «Структурные закономерности взлетов и падений в греческой культуре», в котором суммировал результаты своего труда «Греческая цивилизация», выполненного под влиянием идей А. Ф. Лосева и опубликованного на грузинском языке. Автор рассматривает культуру как совокупный способ и продукт человеческого творчества (художественного, интеллектуального и практически-прикладного). Античный цикл (с 20 в. до н. э. до 5 в. н. э.) включает минойскую, греческую, этрусскую, римскую сосистемы. Внутри них выделяются подсистемы как периоды с единой тенденцией, имеющие свое начало и завершение.

«Об одном из вопросов специфики античной культуры и его отражении у А. Ф. Лосева» рассказала Н. А. Чистякова (Ленинград), остановившись на соотношении двух античных культур. По мнению докладчицы, для Лосева было само собой разумеющимся, что римское сознание, выражаясь в заимствованных у греков формах, было специфичным. Опыт римской личности — это абсолютизация государственности. В архаической и классической Греции самопознание личности находилось на уровне рода, далее происходила абсолютизация полиса у трагиков, ораторов. Ксенофонт, софисты, Сократ, Платон пытались спасти чистую культуру Эллады. Римское «я» — это не воплощение божественных сил, но само божество было имманентно личности. В неоплатонизме обе античные культуры слились воедино.

Темой доклада Л. Н. Столовича (Тарту) была «Возможность аксиологической интерпретации античной философии и эстетики (по материалам исследований А. Ф. Лосева) ». Аксиология как самостоятельная наука возникла во II половине XIX века. Возможно ли ее относить к античности? Докладчик приходит к выводу, что в трудах Лосева показана возможность аксиологической интерпретации античной философии и эстетики и то, как зрела эта аксиология в античности.

В. П. Яковлев (Ростов-на-Дону) обратился к теме «Эстетика философии». По его мнению, философия и эстетика у Лосева слились воедино. Как классик, он осмыслял философию эстетически, а эстетику философски. Философия не просто включает в себя эстетику: эстетика венчает собой философию. Сам акт философского творчества — акт эстетический и по смыслу, и по средствам воплощения. По мысли Аристотеля, есть науки более полезные, чем философия, но нет науки более прекрасной. По словам Гегеля, философ должен обладать эстетическим даром не меньше, чем поэт. Можно ставить вопрос об эстетическом характере философского творчества. Эстетизм связан с антиутилитаризмом, антипрагматизмом философии. Это не оторванность от жизни, а устремленность от эмпирии в мир свободы. Философия эстетична постольку, поскольку это стратегия свободной человеческой деятельности.

Цельность знания — эстетична, гармонична. Это не только работа ума, напряжение интеллекта. Духовность не сводится к интеллекту, философия — это напряжение духа. Человек мыслит потому, что он человек, а не человек, потому что мыслит. Только интеллектуал — не философ. История философии — это история хождения по мукам человеческого духа, влекомого силой любви, веры, сострадания и совести.

В докладе Н. В. Вулих (Ленинград), посвященном теме «Феномен Рима в интерпретации Лосева и современных зарубежных ученых», речь шла о работах Виктора Пёшля, о необходимости глубинного комментария, «новой оптики» филологии, о том, что студенты Гейдельбергского университета ищут в античности свободы, о надежде на то, что классическая филология займет достойное место в нашей культуре. Алексей Федорович Лосев — это пример интеллигента, свободного духом.

(Реплика Н. А. Чистяковой: «Сознание своей дикости — уже шаг вперед».)

Предметом доклада А. Л. Доброхотова (Москва) была «Проблема символа». Автор наметил путь развития символизма на Западе, начиная от романтической школы, и пришел к выводу, что оккультная трактовка не была доминирующей, но и не прерывалась. В России поэзия символизма появляется чуть позже: философское направление (1906—1915: Вяч. Иванов, Белый, Булгаков, Флоренский, Лосев до 30-х годов) переходит в христианский платонизм (Лосев, Булгаков), формальную школу (семиотические течения). И на Западе, и на Востоке символизм и доминировал, и был сопутствующим. Новую эпоху ожидал и готовил Лосев. В последних работах у него ведется выяснение того, что было прежде, и того, что возможно нового.

В модели Лосева докладчик выделил три основных момента: 1) соединение трансцендентальной диалектики и православного имяславия; 2) окончательное расставание с аллегоризмом (статья «О бесконечной валентности знака»); 3) ряд непосредственных контактов между абсолютом и субъектом и символизм как строгий философский язык, который описывает эту ситуацию.

Далее А. А. Тахо-Годи предоставила слово П. В. Тулаеву (Москва) для сообщения о результатах работы философско-религиозного кружка «Собор», осваивающего идеи А. Ф. Лосева и издавшего брошюру «Вокруг Лосева», содержащую материалы обсуждений книг и идей ученого.

Предполагавшиеся по предварительной программе на этом заседании доклады Д. В. Джохадзе «А. Ф. Лосев — выдающийся антиковед современности», А. А. Фарбштейна «Музыка и мимесис», М. Н. Саямова «О возможности применения категорий неоплатонизма при анализе музыкальных произведений» на конференции не прозвучали.

В заключение утреннего заседания А. А. Тахо-Годи огласила письмо Ш. В. Хидашели (Тбилиси), посвященное Алексею Федоровичу Лосеву.

На дневном заседании 22 мая (председатель — Р. В. Гордезиани, Тбилиси) было заслушано пять докладов. В. П. Троицкий (Москва) выступил с докладом «"Новый альянс" или старый синтез: об одной интерпретации теории относительности у А. Ф. Лосева». Докладчик сообщил, что по поводу теории относительности Лосев высказывается в воспоминаниях о Павле Флоренском, называя себя учеником о. Павла. Близость идей ощутима в книге «Античный космос и современная наука». Это отказ от однородного пространства, признание, что время тоже сжимаемо и расширяемо. Еще одна точка соприкосновения Лосева и Эйнштейна — стремление слышать «музыку сфер».

И у Лосева, и у Эйнштейна присутствует установка на синтезирующее мировоззрение. Только у Эйнштейна — «бегство от чуда», а у Лосева вершина синкретизма — чудо. Современная мысль вернулась к старым вопросам в отношении пространства и Вселенной.

В докладе «Парадигмы античной культуры» Г. Ф. Драч (Ростов-на-Дону) остановился на трех моментах. 1) Модели возрождения культуры невозможны без личности. Здесь нет социологизма. Модель рабовладельческого общества демонстрирует некоторые телесные, родовые интуиции на базисе природы. Такой взгляд на античность созвучен современным исследованиям. 2) Рациональный слой в античной культуре базируется на вещном континууме. Это связано с цельностью мира, природы. 3) Теория внеличностного характера античности не должна пониматься грубо. Иногда античность доходит до персонализма. Автор доклада остановился также на проблеме бессознательного в античной культуре.

С. С. Купцов (Гомель) в докладе «Образ античности в свете лосевских идей» остановился на диалектическом методе, избранном Лосевым среди типов философствования, на понимании ученым античности как единораздельного космоса, на учении о символе. Докладчик пришел к выводу, что Лосев — это целая эпоха и даже несколько эпох, поскольку поздний Лосев не менее интересен и значителен, чем ранний.

«Жизненная драма отношения Лосева к Платону» стала темой доклада М. А. Бутина (Новосибирск), который особо остановился на отношении Ленина к линии Демокрита, линии Платона и промежуточным линиям, на критике Лениным Платона и Аристотеля, на лосевском объяснении нелепости запрета противоречий. Отношение Лосева к Платону ведет к конфликту с Лениным и Аристотелем, их критике.

Р. В. Сундуков (Нижний Новгород) обратился к теме «Миф о Метиде и проблема историчности античной мысли». Метида — загадочное божество, которому нет места среди олимпийцев, но она первое божество мысли, отражающее особый пласт греческой духовности. Докладчик рассмотрел разные трактовки Метиды в античности в сравнении с хурритской версией.

Не состоялись заявленные в программе конференции доклады А. И. Штерна «Астрономическая система Евдокса и гармонический анализ», В. К. Бакшутова «Диалектика возрождения в античной философии», С. И. Санько «Учение Лосева об Эросе», И. Н. Лосевой «Различение А. Ф. Лосевым понятия "наука" и "искусство" в философии Платона и Аристотеля», В. Т. Звиревича «Приложение мифологической концепции А. Ф. Лосева к изучению античной антропологии», А. И. Жлутко «Древнегреческая трагедия и идеи русского символизма» и Н. В. Бекетовой «Диалектика мифа и "русский апокалипсис"».

Вечером того же дня в конференц-зале I гуманитарного корпуса МГУ состоялся концерт пианиста М. М. Гамаюнова (Ростов-на-Дону), который исполнил произведения Баха и Листа. Перед началом концерта М. М. Гамаюнов сказал, что это уже четвертый его концерт в честь Алексея Федоровича Лосева, причем второй — в этом зале. Пианист напомнил слова ученого из его труда «Музыка как предмет логики»: «Мир — это музыка», подчеркнув, что, по его мнению, Лосев был в первую очередь музыкантом, потому что в музыке слито всё.

23 мая на утреннем заседании было заслушано десять докладов. Первым из них А. А. Тахо-Годи объявила доклад председателя заседания О. С. Широкова (Москва) «"Троица" в античности и Троица в христианстве». К этой проблеме докладчик подошел с точки зрения возникновения и развития письменности. Первое упоминание о письме в Ветхом Завете (Исх. XXXII 16) может быть по времени соотнесено с греческим преданием о Кадме. Создание греческой письменности — это важнейшее культурное явление: люди сумели расчленить слово не на слоги, а на фонемы, элементарные составные части. Расчленение значащего на незначащее связано с учением о триаде, характерном для неоплатоников. Идея троичности была представлена уже у Платона (единое, разум, душа). Более подробно материалы о греческом атомизме и создании алфавита изложены в статье О. С. Широкова, опубликованной в № 3 «Вестника МГУ» за 1989 год.

В докладе Н. К. Малинаускене (Москва) «Об одном из принципов филологического анализа термина в трудах А. Ф. Лосева (анализ термина в его развитии)» было показано, как тщательно и многоаспектно исследовал ученый каждый интересующий его термин. Прежде всего это касается анализа термина в процессе его становления с обращением к исходному значению слова, к употреблению его в работах конкретного изучаемого автора и в более широком контексте. Такое исследование позволяет А. Ф. Лосеву делать выводы уже не частного, но общекультурного и историко-философского характера.

(Замечание О. С. Широкова: «Уложилась в 14 минут в лучших традициях учеников А. Ф. Лосева»)

В докладе «Слово в системе мифологического мышления» М. Н. Махонина обратилась к мифу как попытке осмысления мира, мифологии как форме мировосприятия, к слову как орудию, знаку предмета в повседневном общении (коммуникативная функция), как результату духовной деятельности (когнитивная функция), как явлению смысла (по Флоренскому), к понятой словом («словопонятой») действительности. Слово в связи с мифологическим мышлением рассматривалось докладчицей в контексте Священного Писания, русской филологической школы, языка поэзии.

(Замечание О. С. Широкова: «Показана неисчерпаемость проблемы слова — вещи — дела...»)

О. М. Савельева (Москва) выступила с докладом на тему «Логические аспекты в подходе А. Ф. Лосева к некоторым грамматическим категориям греческого языка». Свои наблюдения докладчица представила как продолжение предшествующих сообщений. Она остановилась на проанализированных в работах Лосева особых случаях употребления времен, наклонений, залогов в глагольной системе, а также частиц. Были отмечены методическая направленность лингвистических работ ученого, интерпретация языкового выражения как главный приоритет исследования и требование рассматривать язык во всех его проявлениях. Эти направления мысли Лосева ведут к интеграции изучения классических языков в общелингвистические проблемы.

(Замечание О. С. Широкова: «Работы Лосева в области классических языков, которые он писал в 50-е годы, не были по-настоящему замечены. Они актуальны сейчас и станут еще актуальнее в будущем»).

Темой доклада В. П. Завьяловой (Москва) было «Семантическое расширение и усложнение лексики александрийских поэтов как явление городской культуры эллинизма». И прежде неоднократно обращавшаяся к трактовке Лосевым раннего эллинизма, докладчица остановилась на том, как отдельные аспекты способствуют глубокому пониманию всей эпохи в целом. В частности, это касается расширения семантических рядов за счет привлечения редких слов, метафорических употреблений. Были приведены примеры обозначений дома и города у Каллимаха.

М. А. Таривердиева (Москва) прочитала доклад на тему «Концепция интерпретирующих функций языка в работах А. Ф. Лосева. Опыт ее применения в изучении латинского высказывания». М. А. Таривердиева говорила о том, что формальная структура языка — не весь язык, что важна смысловая сфера, коммуникативная ориентация. Всякий языковой знак — акт человеческого мышления, которое постоянно развивается вместе с действительностью. Следовательно, бесконечен и языковой знак. Данная концепция отображается и в интерпретации латинских высказываний, в сопоставительно-семантическом анализе Лосевым языковых структур (придаточные с союзом cum, причастные обороты). Докладчица подчеркнула внимание ученого к человеческому фактору в языке.

(О. С. Широков назвал доклад М. А. Таривердиевой образцом четкости и краткости).

В. Н. Илюшечкин в своем докладе проанализировал «Комментарий А. Ф. Лосева к аристотелевскому трактату "Физиогномика"». В IV томе «Истории античной эстетики» Алексей Федорович впервые затронул эту тему, потом появились статья И. М. Нахова, замечания С. С. Аверинцева, А. В. Михайлова. Комментарий Лосева — исследование в полном смысле слова в лучших традициях античных грамматиков и философов.

«Симметрия музыкальности и философичности в трудах А. Ф. Лосева» стала темой доклада Р. А. Тельчаровой (Киев). В докладе были прослежены биографические моменты, связанные с деятельностью ученого в музыкальной области, отмечено духовное отношение к музыке, идущее от философии Вл. Соловьева. Докладчица напомнила слова Лосева из Предисловия к «Философии имени», что «мимо наших языковедов проходит, совершенно их не задевая, вся современная логика, психология и феноменология», и добавила: «Не только мимо языковедов, но и музыковедов». И судьбы музыкальной эстетики Лосева складывались драматически. Но чтобы понять музыку, нужна философия.

Н. М. Дёмин (Ростов-на-Дону) выступил с докладом «Учение Плотина о числе. Проблема музыкального времени у Лосева». Автор остановился на обстановке в Московской консерватории в 20-е годы, привел примеры тем докладов того времени («Две темы сонатного аллегро как борьба пролетариата и буржуазии»), рассказал о работах Конюса и Асафьева об интонации. У Лосева реализовался иной подход: он исследовал чистое становление, музыкальную форму как процесс, применил плотиновскую концепцию числа к музыке, рассматривал музыку как искусство времени. Теория Асафьева — это одно из частных проявлений учения Лосева с его плотиновским фундаментом. Докладчик назвал труды Лосева олимпийскими высотами.

Темой доклада М. М. Гамаюнова (Ростов-на-Дону) был «Музыкальный миф в книге Лосева "Музыка как предмет логики"». Докладчик проследил связи концепции Лосева с наследием Вл. Соловьева, Шопенгауэра, Ницше, отметил мотивы 1) танца, 2) духотяжести, 3) вечности — невесты — чистоты — ночи — горлицы. В заключение М. М. Гамаюнов пришел к мысли, что от музыкального мифа неизбежен путь к софийной символике.

Из предполагавшихся по предварительной программе этого заседания докладов не состоялись следующие: И. М. Нахов «Эстетические воззрения Лосева», Ц. В. Гигаури «Об интерпретации исторической потенции античного мифа у Лосева», Г. В. Зверев «А. Ф. Лосев и наши культурологические споры», Ю. Ф. Панасенко «Два типа героизма», А. Д. Шмелев «Парадоксы в языке».

На дневном заседании 23 мая, проходившем под председательством В. В. Соколова, было заслушано шесть докладов. Заседание открылось докладом А. А. Тахо-Годи (Москва) «Новые материалы из архива Лосева». Было отмечено, что статьи биографического характера и исследования трудов ученого в последнее время отличаются более глубоким пониманием его наследия. Если раньше было мало информации, то сейчас — много, однако этот избыток — внешний. По существу еще не пришло время надлежащего освоения наследия Лосева. Это трудная задача, так как Лосев — не эклектик, он имел свою систему знания, понять которую необходимы усилия. Нельзя просто вырывать цитаты.

В последние два года в печати велось обсуждение отношения Лосева к марксизму. Начал его на первых Лосевских чтениях И. М. Нахов, объявив Лосева марксистом. Это получило резонанс в газете «Советская культура» (Г. В. Зверев). Вик. Ерофеев в предисловии к «Страсти к диалектике» 1990 года называет марксизм Лосева «отчаянной игрой». В. С. Стёпин, директор Института философии АН СССР, в журнале «Человек» (№ 3, 1990) написал, что Лосев — идеалист, видевший в марксизме привлекательные стороны. В «Русской мысли» (8 февраля 1991 года) опубликовано суждение, что те, кто считает Лосева перековавшимся, циничны.

А. А. Тахо-Годи напомнила, что еще в 1978 году в сборнике «Традиция в истории культуры» она писала о едином пути Лосева. Сохранившийся в архиве документ, подтверждающий эту мысль, — это «Предисловие к "Курсу истории эстетических учений"» 1934 года. Курс читался с 1922 по 1930 год в Консерватории. В 1929 году была составлена брошюра «Принципы построения курса истории эстетических учений», которая была запрещена. Это были подступы к «большой эстетике». В «Предисловии» мы находим самохарактеристику автора — ключ к пониманию Лосева как преподавателя, писателя, философа.

Далее докладчица рассказала о трудностях на пути создания главного труда жизни Лосева — «Истории античной эстетики», дополненной «Эллинистически-римской эстетикой» и «Эстетикой Возрождения», хотя изначально ученый хотел довести историю эстетики до современности. А. А. Тахо-Годи остановилась также на неосуществленных или осуществленных частично идеях философа, на его утраченных рукописях, на его приверженности к диалектическому методу, на статьях в последнем сборнике «Античность как тип культуры», подчеркнув единство и целостность в творчестве Лосева философских идей 20—30-х годов и их воплощения в филологических и эстетических трудах последующих лет.

Всякая философия — учение об идеях. Идеализм — учение о саморазвивающейся идее, но погруженной в стихию материи. Важно единство идеи и материи, бытия и сознания в живом теле культуры. Аза Алибековна процитировала слова философа, завершающие «Предисловие»: «Я не чувствую себя ни материалистом, ни идеалистом, ни платоником, ни кантианцем, ни гуссерлианцем, ни рационалистом, ни мистиком, ни голым диалектиком, ни метафизиком... Я — Лосев! Все прочее будет неизбежной натяжкой, упрощенчеством и искажением... Нельзя, однако, наперед приказать себе стать тем или другим философом. Это решает жизнь... Но что же такое тогда сама-то жизнь? Сама-то жизнь — сумасбродство. Но в этом сумасбродстве есть метод. И жизнь философа — между сумасбродством и методологией».

В заключение А. А. Тахо-Годи рассказала о гибели архива ученого после ареста и о том, что в личном деле ОГПУ значится брошюра «Дополнения к "Диалектике мифа"» — главный криминал. Найти ее необходимо.

Далее был заслушан доклад Н. А. Померанцевой (Москва) «Образ человека в древнеегипетской и греческой пластике (эпоха архаики)». В докладе были даны характеристики египетских статуэток и греческих архаических куросов, продемонстрированы соответствующие слайды. Н. А. Померанцева передала А. А. Тахо-Годи записи соловецких обработок церковных песнопений.

В. В. Соколов (Москва) рассказал «О некоторых методологических принципах А. Ф. Лосева как историка философии». Докладчик напомнил, что Лосев воспринимался в современной философии как чуждое явление для господствующей идеологии. Однако ход времени показал, что он русскую культуру передал нам как эстафету. В 1942—1944 годах Лосев работал на философском факультете МГУ, но его выставили по инициативе Зиновия Белецкого («ненастоящий» Белецкий). Студенты же его любили, его лекции хорошо посещали.

Часто история философии изолируется от культурологической проблематики, но не у Лосева. Для него характерно редкое единство текстолога и аналитика. Культурологические обобщения освещали Алексею Федоровичу путь как историку философии. Его труды по мифологии — событие в нашей гуманитаристике. Серьезные ученые не перечеркивают марксизм, поскольку он историчен, а у Лосева — исторический подход к мифологии. Он раскрыл эволюцию человеческого сознания, выявил постмифологию, или предфилософию. Лосев — пионер первостепенной проблемы возникновения философии. Философия возникает из начатков научного знания. Она никогда не была пранаукой. Она рождается путем рационализации мифологии.

Н. П. Большухина (Ярославль) темой своего доклада избрала «Жизненный подвиг св. Димитрия Ростовского в свете концепции А. Ф. Лосева религии как жизни». В июне празднуется тысячелетие Ростово-Ярославской епархии. Святитель Димитрий Ростовский, митрополит Ростовский и Ярославский, близок к Лосеву в понимании сущности религии. Он совершил подвиг души, что соотносится с кругом идей Лосева. Прежде всего это любовь к Богу, Церкви, ближнему. Второе качество — это стремление к свободе, а третье — способность оживотворять все духовное, отвлеченное.

Продолжил заседание доклад В. Я. Лазарева (Москва) «"Лосевские беседы" как одна из форм существования и развития лосевского жизнетворчества». Автор назвал Лосева символической фигурой, которая войдет в историю, носителем диалога. Проблему «Лосев и марксизм» надо рассматривать как проблему «вынужденного диалога», с учетом реальности, в которой жил ученый. Докладчик говорил о необходимости создания религиозно-философского, просветительского общества «Лосевские беседы», о возможных направлениях его работы, о возвращении к текстам и великой мечте Лосева о фундаментальном исследовании истории духа. Общество должно стать попыткой подготовки почвы для возникновения суммарности знания. Наследие академического ученого требует академических конференций, работы со студенчеством, лекций. Необходима симфоничность с религиозным направлением, взаимодействие с Братством святителя Алексия. «Лосевские беседы» должны рождать новую философскую материю, продолжить традиции соловьевского общества.

В завершение заседания А. Н. Бабий (Рязань) представил «Философско-эстетический кружок памяти А. Ф. Лосева в Рязани», работу которого организуют областной художественный музей и общество книголюбов. На заседания кружка собирается полный зал рязанцев и их гостей, заочных учеников и поклонников идей Лосева. Проходят выставки трудов, фотографий ученого, обсуждения докладов. В деятельности кружка принимают участие библиотека и краеведческий музей.

Закончилось заседание словами Г. К. Вагнера: «Эти два дня лучшим образом показали, что главная идея о цельном знании бессмертна».

Специальный сборник по материалам конференции не издавался. Из появившихся впоследствии публикаций по докладам нам известны следующие статьи (приводятся в хронологическом порядке): А. В. Гулыга «Был ли Лосев апологетом античности?» в «Вопросах классической филологии». Вып. XI, М.: МГУ, 1996; В. П. Завьялова (с расширением проблематики) «К характеристике города в раннеэллинистической поэзии (Каллимах, Феокрит, Аполлоний Родосский)» в сборнике «Образ мира — структура и целое». М.: Логос, № 3, 1999; Н. К. Малинаускене (Садыкова) с уточнением названия «Анализ термина techne в его становлении (на примере исследования А. Ф. Лосевым термина в трудах по античной эстетике)» в «Вопросах классической филологии». Вып. XII, М.: МГУ, 2002; В. П. Троицкий «"Новый альянс" или старый синтез: об одной интерпретации теории относительности у А. Ф. Лосева» в монографии автора «Разыскания о жизни и творчестве А. Ф. Лосева». М.: Аграф, 2007; Г. К. Вагнер «"Троица" Рублева в свете "Истории античной эстетики Лосева"» в «Российском научном журнале» (№ 4(5), 2008.

Вечером этого же дня был показан фильм «Лосев» режиссера Виктора Косаковского, получивший приз «Серебряный кентавр» на Международном фестивале неигровых фильмов.

24 мая 1991 года прошли панихиды на могиле Алексея Федоровича Лосева на Ваганьковском кладбище и в храме Богоявления в Китай-городе.

---

[1]Первоначальный замысел В. М. Клыкова в дальнейшем трансформировался и скульптором была сделана мемориальная доска для гимназии в Новочеркасске. В декабре 2011 г., к 100-летию окончания Лосевым гимназии, доска была установлена в школе № 3 им. атамана М. И. Платова.

К содержанию Бюллетеня

Справочно-библиографический раздел

Вы можете скачать Пятнадцатый выпуск Бюллетеня /ЗДЕСЬ/