Бюллетень. Номер тринадцатый. Культурная и научная жизнь «Дома А.Ф. Лосева»

Троицкий В.П. Семинар «Русская философия». Хроника: октябрь — декабрь 2010 г.

Заседание № 71 (9 декабря 2010 г.)

Докладчик: Александр Владимирович Усачёв (Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина).

Тема: Бытие и онтология в идеал-реализме: Н.О. Лосский, С.Л. Франк, С.А. Левицкий.

Председательствующий: В.П. Троицкий.

Участвовали: Волкова О.В., Ершевская С.Н., Жаданова В.В., Зайцева О.Ю., Козлова О.И., Кудрин В.Б., Ласточкина Н.А., Маневич Л.И., Мельникова Н.А., Миргородский В.Н., Митрова Н.Б., Мухамеджанова Г.М., Платонова Л.В., Половинкин С.М., Просецкий В.Ф., Резвых Т.Н., Скурлатов В.И., Судаков А.К., Холопов Е.Д., Шестова Е.А. Всего: 20 человек.

Тезисы доклада. Сегодня говорить и мыслить по-русски — означает решать вопрос о русской национальной идентичности, который захватил целые поколения в России и за рубежом, породил богатейшую и противоречивую палитру мнений, которая мало кого оставляет равнодушной. Есть разные пути решения, возможно ценностное деление на хорошие и плохие версии отечественного своеобразия, плодотворные и тупиковые тропы в этом «походе» за истиной. Между тем, конечно, важно обращать внимание на онтологическую сторону проблемы. Решение вопроса о бытии, его вес в философской системе подчас играет значительную роль в понимании истории народа и его судьбы в современном мире.

Что же может стать подспорьем и помощником на сложном пути обретения и возрождения языка культуры, степенного и величавого спокойствия бескрайней Руси, без высокомерия, но со вниманием вглядывающейся в уникальные черты других национальных культурных миров? В первые два десятилетия прошлого века революционный излом отечественной истории разделил русский мир надвое. Русские люди, имевшие во всех перипетиях местом возвращения родную землю, а заграницу считавшие «страной святых чудес», от которой отдых нужен и важен, теперь родную землю обрели как метафизику, а обыденность зарубежья поглотила «святые чудеса», сделала их обстоятельствами жизни. Когда М. Хайдеггер писал: «Европа, всегда готовая в неизлечимом ослеплении заколоть самое себя, находится сегодня в тисках между Россией, с одной стороны, и Америкой — с другой. Россия и Америка суть с метафизической точки зрения одно и то же; безысходное неистовство разнузданной техники и построенного на песке благополучия среднего человека», — он уже опоздал с таким категорическим тоном, так как. русское мышление, без импликаций немецкой теории коммунизма, уже мыслила Россию как метафизику. Россия стала метафизикой, а не утилитарно понятым пространством для преобразований. Метафизика стала не внешней точкой интеллектуального суда, а реальностью, отображающей качественно новую идею. Иногда за опытом для вдохновения и плодотворной идеей европейские люди — писатели, поэты и философы — конструируют свой культурный и жизненный опыт, намечая и совершая «паломничество в страну Востока», проникая в неведомые племена для обогащения антропологической теории, забираясь в «каменные джунгли» городов в поисках феноменов массового сознания. Здесь же все было по-другому. Философы не по своей воле покинули Россию. Судьба сделала их опыт отнюдь не слегка раскрашенным в экзистенциальные тона созданных себе испытаний, но дала им избыточное присутствие, насыщенное переживаниями, лишениями, переосмыслением прожитого. Когда политическая воля, властная необходимость заставила их стать посреди внероссийского мира, тогда Бердяев чуть ли не сразу написал, что противопоставление России и Европы неуместно, так как в Европе больше трех десятков титульных наций, она неоднородна и, соответственно, каждая из них имеет свое мировоззрение, а единства нет. Острым также было равнодушие европейцев к русским проблемам, истлевающая иллюзия о том, что всем интересны русские с их загадочной душой.

На фоне такого отступления эгоцентричного самолюбия на второй план, на первое место выходит необходимость решать проблему по существу: не впустую ставить вопрос о языке идентичности и получать некие неопределенные ответы, но обосновать себя и в философской онтологии, и в социальной реальности. В таком двояком отношении рождается весомое слово, хранящее смысл и дарующее ясность, восстанавливающую через преемственность взаимный интерес поколений к тайне прошлого и контурам уже видимого будущего. Идеальное и реальное являют собой здесь нерасторжимое единство, невозможность однозначных предпочтений между словом и делом. Школой мысли, успешно совместившей восточное и западное, прошлое и будущее, стала линия нескольких крупных русских мыслителей, названная ими идеал-реализмом.

Сам термин появился у Н.О. Лосского и потом нашел подтверждение и дополнительное обоснование у С.Л. Франка. Подводил итоги развитию идей идеал-реализма в 70-х годах XX в. С.А. Левицкий. В качестве определения лучше всего использовать слова самого основателя направления, Н.О. Лосского, который писал: «Такое метафизическое учение о строении мира можно назвать словом идеал-реализм, разумея под этим термином следующую мысль: реальное бытие, т.е. временное и пространственно-временное, существует на основе идеального бытия, т.е. бытия вневременного и непространственного». Расширил понятие С.Л. Франк, в частности отмечая: «Как логический реализм ("рационализм", "идеализм"), так и эмпиризм обретают подлинное осуществление своего стремления к подлинной реальности лишь в абсолютном реализме, как «идеал-реализме», для которого время и вневременность суть неразделимо связанные между собой измерения всеобъемлющего конкретно-сверхвременного бытия».

Метафизику единства идеального и реального, временного и вневременного разделяли и продумывали многие отечественные философы. Среди них особое место занимают Н.А. Бердяев, В.Ф. Эрн, Е.Н. Трубецкой, И.А. Ильин и др. В этой связи работа по характеристике ключевых моментов этой философской стези, а также ее активизация в условиях современности задает сразу историко-философский, актуальный онтологический и рефлексивный план философской работы. Происходит фактическое включение, — не экстенсивно, а скорее интенсивно — всего богатства русской философии в диалог интеллектуальных позиций. И сама школа в эпоху ее образования и написания программных произведений находилась в диалоге со многими мыслителями и направлениями. Интересным является генезис идеал-реализма. Он в равной мере ярко и существенно схватывает пути русской и западной философии, давая основание для суждений в ряде случаев о со-направленности философского поиска. Беспредпосылочное мышление, вхождение в философскую проблематику без предварительных гипотез и толкований развивал не только идеал-реализм, но и феноменология, многое было сделано в этом направлении европейским персонализмом. Интуитивизм А. Бергсона приобрел огромную популярность, он же является важной составной частью феноменологии и лежал в основе гносеологии, а точнее, онтологической гносеологии Н.О. Лосского и других представителей идеал-реализма. Были и концептуальные различия в понимании интуиции, например, в идеал-реализме и феноменологии. Так, ее основатель Э. Гуссерль полагал, что у интуиции и разума разные предметы, разные точки приложения, которые не пересекаются друг с другом, в то время как Н.О. Лосский говорил о едином предмете, к которому может быть применена интуитивистская методология, а может — рационалистическая. Ключевой термин для теории познания Лосского «транссубъективность» был заимствован у имманентистской школы В. Шуппе. Термину было придано другое значение, так как русский философ ввел различение, расширяющее значение транссубъективности. В идеал-реализме нашли отклик парадигмальные утверждения рационализма, с одной стороны, и глубокая причастность духу российской культуры — с другой. Например, придание доминирующего значения в познании интуиции есть предметное продолжение тезиса Р. Декарта о том, что все существующие методы поиска истины в науке и философии скрепляются интеллектуальной интуицией. Учение о «субстанциальном деятеле» является концептуальным продолжением монадологии Г. Лейбница, а концепция бытия, скрытого в «иррациональном остатке», являющем себя в результате познания, представляет собой содержательную и продуктивную работу по осмыслению и применению принципа docta ignorantia Н. Кузанского. Принципы соборности, всеединства и органического мировоззрения, много обсуждавшиеся в русской культуре XIX—XX веков, получили глубокое развитие у представителей этого направления русской мысли. Идеал-реализм охватывает большинство центральных философских проблем, формально и содержательно связывает прошлое, настоящее и будущее русской философии в единую мыслительную практику, отвечающую на актуальные вопросы современности. Это качество не может быть оставлено без осмысления и должно занять прочное место в неустранимых попытках страждущего разума понять свои существенные основания сегодня.

Из вопросов и обсуждений. 1. По ходу выступления докладчик продемонстрировал и прокомментировал редкие фотографии из лондонского архива С.Л. Франка. 2. На вопрос о том, как можно было бы кратко очертить оригинальность русской философии в лице «идеал-реализма», докладчик дал следующую формулировку: здесь русская философия имела мужество мыслить классические сущности тогда, когда (на Западе) они уже были подвергнуты остракизму. 3. В ряде замечаний участников обсуждения и последующих репликах докладчика было намечено несколько интересных направлений для уяснения специфики «идеал-реализма» при сравнительно-типологическом рассмотрении его: в частности, интересно сопоставить учение о «субстанциальном деятеле» (ранний Н.О. Лосский) и представления об экзистенциалах, а также существенно менее широкую теорию «субстанциального деятеля» у позднего Лосского и теорию личности Л.П. Карсавина; закономерен также вопрос о совмещении или сочетании принципа имманентизма (Шуппе) с общим платонизмом у С.Л. Франка, признававшим принцип субординации; интересно было бы проследить возможные корреляции представления о транссубъективности и имманентизме с учением о ноосфере.

К содержанию Бюллетеня

Культурная и научная жизнь «Дома А.Ф. Лосева»

Троицкий В.П. Семинар «Русская философия». Хроника: октябрь — декабрь 2010 г.

Вы можете скачать Тринадцатый выпуск Бюллетеня /ЗДЕСЬ/